Мы – сама доб­ро­та и чело­ве­ко­лю­бие. Мы феми­нист­ки, мы за пра­ва бежен­цев, за пра­ва ЛГБТ, за пра­ва зве­ру­шек, за муль­ти­куль­ту­ру, мы голо­су­ем за левых, за поли­ти­ку иден­тич­но­сти. И не смей­те воз­ра­жать, если не хоти­те, что­бы мы наве­ли на вас порчу!

Вот так при­мер­но выгля­дит образ «бати­ко­вой ведь­мы», — обыч­но уже немо­ло­дой жен­щи­ны на долж­но­сти в соци­аль­ной сфе­ре или с актив­ной пози­ци­ей в СМИ, в сфе­ре куль­ту­ры и т.п.,  — в пред­став­ле­нии тех, для кого эти воин­ству­ю­щие цве­то­но­си­цы – ана­фе­ма. Напри­мер, для Швед­ских демо­кра­тов, пуб­ли­ци­стов пра­во­го тол­ка и сете­вых хей­те­ров. Для них это – полит­кор­рект­ная нечисть с крас­но­ва­тым оттенком.

И наобо­рот, пред­ста­ви­тель­ни­цы этой идео­ло­гии и это­го соци­аль­но­го типа быва­ет что и гор­дят­ся этим сво­им ведь­мов­ством, ино­гда с эда­ким «скиф­ским» вызо­вом: – Да, ведь­мы мы! – антиз­ло, про­грес­сив­ная сила, спо­соб­ная оса­дить вра­гов лево­ли­бе­раль­ных цен­но­стей, зако­ре­нев­ших в сво­ем ретро­град­стве: – Сами вы нечисть!

* * *

Это было, так ска­зать, необ­хо­ди­мое вве­де­ние в тему, хотя мой блог – не о поли­ти­ке, а  о пере­во­де. Но вот что любо­пыт­но: сло­ва­ри обхо­дят это сло­веч­ко как раз из сооб­ра­же­ний полит­кор­рект­но­сти. Что от идео­ло­ги­че­ско­го «рав­не­ния в строю» была несво­бод­на совет­ская лек­си­ко­гра­фия, это хоро­шо извест­ный факт, но – про­сти­те, если это выгля­дит наив­но, – ожи­дать чего-то подоб­но­го в нашем соци­ал-демо­кра­ти­че­ском коро­лев­стве я никак не мог. Пояс­ню, хотя и при­дет­ся сде­лать доволь­но обшир­ное отступ­ле­ние от соб­ствен­но пере­вод­че­ской проблематики:

Сло­ву batikhäxa все­го-то лет два­дцать, но оно дав­но уже вос­при­ни­ма­ет­ся не как нео­ло­гизм или окка­зи­о­наль­ный ком­по­зит, а как без­услов­ная при­над­леж­ность язы­ка. Его встре­ча­е­мость весь­ма высо­ка: поиск в интер­не­те выда­ет десят­ки тысяч резуль­та­тов. Тем не менее, ни в регу­ляр­но обнов­ля­е­мом лек­си­коне SAOL, при­зван­ном по воз­мож­но­сти пол­но отра­жать акту­аль­ный лек­си­че­ский состав швед­ско­го язы­ка, ни, тем более, в тол­ко­вом сло­ва­ре SO, вдвое мень­шем по коли­че­ству слов, его нет. Оно не вклю­че­но даже в спис­ки новых слов, еже­год­но пуб­ли­ку­е­мые Инсти­ту­том язы­ка и фольк­ло­ра ISOF. Поче­му?

В недав­ней ста­тье на этом бло­ге, посвя­щен­ной сло­вам marknadsskola и flumskola, я пред­по­ло­жил, что Инсти­тут отка­зал им в про­пис­ке в язы­ке из-за их непо­лит­кор­рект­но­сти. Они умест­ны толь­ко в устах хули­те­лей част­но­го школь­но­го сек­то­ра или, соот­вет­ствен­но, швед­ской муни­ци­паль­ной шко­лы, они сугу­бо оце­ноч­ны и могут быть упо­треб­ле­ны толь­ко для обзы­ва­ния, но не для назы­ва­ния, не рефе­рент­но. Нель­зя ска­зать что-либо вро­де * I hörnet Storgatan – Kyrko­gatan ligger en flumskola («На углу улиц Стур­га­тан и Чюр­ко­га­тан рас­по­ло­же­на «флюм­ску­ла» (т.е. букв. ’дур­ная, оду­рев­шая, бес­тол­ко­вая шко­ла’ или, м.б., ’ бес­фор­мен­ная, бес­фо­кус­ная’)».

Это мое пред­по­ло­же­ние неожи­дан­но под­твер­ди­лось «откры­тым тек­стом», когда я заин­те­ре­со­вал­ся сло­вом batikhäxa. Отве­чая на вопро­сы жур­на­лист­ки по пово­ду пуб­ли­ка­ции спис­ка новых слов за 2020 год, редак­тор ISOF Ула Карлсон ска­зал: «– Мы полу­ча­ем мно­же­ство мей­лов от лиц пра­вых убеж­де­ний, кото­рые хоте­ли бы видеть в спис­ке и такие бран­ные сло­ва, как vänsterbliven (т.е. букв. ’лево­от­ста­лый’ по моде­ли ’умствен­но отста­лый’) и batikhäxa (букв. ’бати­ко­вая ведь­ма’). Они счи­та­ют, что эти сло­ва проч­но уко­ре­не­ны в язы­ке, и что мы их про­сто замал­чи­ва­ем. – В самом деле?  – спра­ши­ва­ет жур­на­лист­ка. – Не пото­му, что мы при­дер­жи­ва­ем­ся дру­гих поли­ти­че­ских взгля­дов, а пото­му, что счи­та­ем неумест­ным вклю­чать сло­ва, несу­щие в себе оскорб­ле­ние чьих-либо чувств или про­дви­га­ю­щие чью-либо поли­ти­че­скую повест­ку.» Ох уж это мне оскорб­ле­ние чувств! Что бы он ни гово­рил, это, конеч­но, род цен­зу­ры, пусть и бла­го­на­ме­рен­ной, и при­нять это совер­шен­но невоз­мож­но, тем более, что она здесь веща­ет уста­ми линг­ви­ста и лек­си­ко­гра­фа [1].

Это сло­во долж­но быть в сло­ва­ре. Ведь не затруд­ни­лись же соста­ви­те­ли SAOL’a и SO вклю­чить в них такие «оскор­би­тель­ные» сло­ва, как tokhöger и tokvänster (о край­них пра­вых и край­них левых; сло­ва, в кото­рых эле­мент tok- бук­валь­но зна­чит так­же ’иди­от­ский; безум­ный, свих­ну­тый’)! И это воз­вра­ща­ет меня к вопро­су о том, что делать пере­вод­чи­ку, на чьем пути вста­ла batikhäxa.

Напри­мер, если ему попал­ся такой пас­саж в ста­тье одно­го извест­но­го швед­ско­го пуб­ли­ци­ста, оза­глав­лен­ной ”Hoppas att pk-moster och SD-farbror fann julfriden” («Наде­юсь, ваша полит­кор­рект­ная тетя и швед­ский демо­крат-дядя удер­жа­лись от нару­ше­ния рож­де­ствен­ско­го мира»). Ста­тья о том, что в наши вре­ме­на – увы! – пере­ста­ли отде­лять лич­ность от ее поли­ти­че­ской при­над­леж­но­сти. То есть если ты швед­ский демо­крат, то непре­мен­но иди­от и него­дяй, а если левых убеж­де­ний в сти­ли­сти­ке ”Aftonbladet”, то, конеч­но, batikhäxa – сюжет, име­ю­щий непо­сред­стве­ное ото­ше­ние к моей теме:

Så, hur var er politiska familjejul? Lyckades ni undvika bittra gräl om invandringen över sillsalladen? Kunde moster Susanne, den vänsterblivna batikhäxan, hållas isär från farbror Knutte, denne halvfascistoide representant för tokhögern? Klarade alla sällskapsleken ”säg inte SD”, kunde ni använda julsnapsen för att svälja ner alla skämt om hur pk-maffian försöker stjäla julen? ”Skämt” förresten – är det kanske blodigt allvar?

Тако­го рода тек­сты, адре­со­ван­ные «сво­е­му» чита­те­лю и пред­на­зна­чен­ные для внут­рен­не­го потреб­ле­ния,  пере­во­дить обыч­но не при­хо­дит­ся. Но если бы все же при­шлось, – ска­жем, если этот отры­вок попал­ся нам при пере­во­де како­го-нибудь акту­аль­но­го рома­на, – то перед нами открыл­ся бы целый пан­до­ров ящик пере­вод­че­ских труд­но­стей, име­ю­щих прин­ци­пи­аль­ный инте­рес для зани­ма­ю­щих­ся этим ремеслом. Пере­вод я риск­ну пред­ло­жить ниже, но сна­ча­ла нуж­но дове­сти до ума нача­тый ана­лиз сло­ва batikhäxa.

Так как гото­во­го рус­ско­го экви­ва­лен­та у него нет, – это же, в кон­це-кон­цов, сво­е­го рода реа­лия швед­ской внут­ри­по­ли­ти­че­ской жиз­ни, – пере­вод­чик дол­жен пер­вым делом эту ведь­му разъ­яс­нить. А не най­дя ниче­го про это сло­во в стан­дарт­ных швед­ских сло­ва­рях, он ста­нет искать разъ­яс­не­ние в интер­не­те или, может быть, попы­та­ет­ся «вычис­лить» его по кон­тек­стам, в кото­рых оно най­де­но. Ока­жет­ся, что попы­ток тол­ко­ва­ния доволь­но мно­го, но выгля­дят они как свод­ки о наруж­но­сти ино­стран­но­го кон­суль­тан­та, появив­ше­го­ся на Пат­ри­ар­ших. Как пом­нит чита­тель, «в пер­вой из них ска­за­но, что чело­век этот был малень­ко­го роста, зубы имел золо­тые и хро­мал на пра­вую ногу. Во вто­рой — что чело­век был росту гро­мад­но­го, корон­ки имел пла­ти­но­вые, хро­мал на левую ногу. Тре­тья лако­ни­че­ски сооб­ща­ет, что осо­бых при­мет у чело­ве­ка не было. При­хо­дит­ся при­знать, что ни одна из этих сво­док нику­да не годится.»

Ров­но так же обсто­ит дело с тол­ко­ва­ни­я­ми сло­ва batikhäxa: одни утвер­жда­ют, что это пожи­лая и непри­вле­ка­тель­ная жен­щи­на, дру­гие – что это необя­за­тель­ный при­знак; в одном гово­рит­ся, что она не уде­ля­ет вни­ма­ния сво­ей внеш­но­сти, то есть отча­сти как бы и богем­на, в дру­гом же, наобо­рот, что она хоро­шо и доро­го оде­ва­ет­ся и охот­но носит пре­стиж­ные брен­ды; по мне­нию одних, она мен­таль­но застря­ла в 60–70‑х годах про­шло­го века и не пони­ма­ет акту­аль­ной поли­ти­ки, дру­гие – что она чув­стви­тель­на к мейн­стри­му, весь­ма полит­кор­рект­на и актив­но поно­сит пра­вые трен­ды; неко­то­рые даже счи­та­ют, что это не обя­за­тель­но жен­щи­на. Нако­нец, есть авто­ры, кото­рые, пере­брав все­воз­мож­ные при­зна­ки этих существ, – попа­да­ют­ся целые нуме­ро­ван­ные спис­ки таких при­зна­ков! – вынуж­де­ны заклю­чить, что это «мон­стры», име­ю­щие мно­же­ство обли­чий, и что никто не может досто­вер­но опи­сать «батикхек­су».

Мне встре­ти­лись толь­ко две попыт­ки соб­ствен­но сло­вар­но­го, лек­си­ко­гра­фи­че­ски непред­взя­то­го тол­ко­ва­ния – обе, впро­чем, в одном источ­ни­ке: в швед­ском и, соот­вет­ствен­но, англий­ском «Викис­ло­ва­ре» (sv.wiktionary и en.wiktionary). Вот они:

шв. batikhäxa (vardagligt) kvinna som är politiskt engagerad, feminist och som har politiskt korrekta åsikter

англ. batikhäxa (slang, derogatory) unattractive older female advocate for political correctness, multiculturalism, and feminism. // batik (“batik”) +‎ häxa (“witch”).

Оба они вобра­ли в себя основ­ные и, по-види­мо­му, более или менее бес­спор­ные при­зна­ки объ­ек­та ’batikhäxa’. Англий­ский вари­ант, пожа­луй, даже точ­нее и пред­по­чти­тель­ней, так как стре­мит­ся обо­зна­чить усло­вия упо­треб­ле­ния сло­ва, вво­дит ком­по­нент advocate, пере­да­вая тем самым смысл ’акти­визм’ с боль­шей опре­де­лен­но­стью, чем швед­ское engagerad, и наме­ка­ет на зна­чи­мость его внут­рен­ней фор­мы, раз­ла­гая ком­по­зит на части. При всем том, сле­ду­ет все же при­знать, что ни то, ни дру­гое «нику­да не годит­ся», во вся­ком слу­чае, с точ­ки зре­ния пере­вод­чи­ка. Они не схва­ты­ва­ют суще­ства, «идеи» это­го сло­ва – соеди­не­ния в еди­ном пред­став­ле­нии мыс­ли о двух несо­еди­ни­мых пат­тер­нах пове­де­ния, и пото­му не зада­ют пере­вод­чи­ку инту­и­тив­но удо­вле­тво­ри­тель­ный век­тор поис­ка при­год­но­го соответствия.

Поче­му же эти тол­ко­ва­ния, как, впро­чем, и любое тол­ко­ва­ние это­го рода, неудо­вле­тво­ри­тель­ны? Я бы даже ска­зал, заве­до­мо неудо­вле­тво­ри­тель­ны. Пото­му что они постро­е­ны по прин­ци­пу исчис­ле­ния «необ­хо­ди­мых и доста­точ­ных при­зна­ков» – так, буд­то batikhäxa – это не сло­во с его неза­кры­тым мно­же­ством смыс­ло­вых реа­ли­за­ций, а тер­мин. Мы уже виде­ли, как рас­хо­дят­ся опи­са­ния «при­мет» это­го кон­стру­и­ру­е­мо­го объ­ек­та – кон­стру­и­ру­е­мо­го в каж­дом опре­де­ле­нии по-раз­но­му. Что каса­ет­ся кон­крет­ных реа­ли­за­ций, то оно, в зави­си­мо­сти от кон­тек­ста ситу­а­ции, сти­ли­сти­ки и жан­ра выска­зы­ва­ния, может быть и бран­ным сло­вом, и выра­же­ни­ем пре­не­бре­же­ния, уни­чи­жи­тель­ным жестом, издев­кой, а в устах самих «ведьм» тра­ве­сти­ро­вать­ся и под­ни­мать­ся на зна­мя. На вопрос «что оно зна­чит?», то есть к чему его мож­но отне­сти, исхо­дя из усло­вий истин­но­сти, мы можем отве­тить одним из при­ве­ден­ных опре­де­ле­ний (в той мере, в какой суще­ству­ет некий «базо­вый» кон­сен­сус отно­си­тель­но пере­чис­лен­ных в них при­зна­ков). Но  это, даже с уче­том сти­ли­сти­че­ских помет в этих опре­де­ле­ни­ях, не поз­во­ля­ет «ухва­тить» самое суще­ство это­го сло­ва, а зна­чит и подо­брать ему такое соот­вет­ствие, кото­рое создаст у адре­са­та пере­во­да инту­и­тив­но досто­вер­ное пред­став­ле­ние о пред­ме­те речи. Для это­го лек­си­ко­гра­фу – либо само­му пере­вод­чи­ку, вынуж­ден­но­му испол­нять его роль – необ­хо­ди­мо выявить усло­вия умест­но­сти упо­треб­ле­ния это­го сло­ва. Тра­ди­ци­он­ный сло­варь, если и дела­ет это, обыч­но огра­ни­чи­ва­ет­ся сти­ли­сти­че­ски­ми поме­та­ми вро­де разг., жарг. или, ска­жем, вульг., уни­чиж. и т.п. Но для того, что­бы поль­зо­ва­тель тако­го сло­ва­ря мог овла­деть кон­вен­ци­он­ным зна­ни­ем об этом сло­ве, каким инту­и­тив­но обла­да­ет носи­тель язы­ка, это­го совер­шен­но недо­ста­точ­но: ведь сами эти поме­ты, функ­ци­о­наль­но-сти­ли­сти­че­ские или оце­ноч­ные или еще какие-нибудь, чем-то обусловлены.

Чем имен­но? Они, как и те или иные при­зна­ки, как бы «объ­ек­тив­ные», а в дей­стви­тель­но­сти при­пи­сы­ва­е­мые пред­ме­ту речи гово­ря­щим, обыч­но выби­ра­ю­щим их из неко­е­го уза­ко­нен­но­го кон­вен­ци­ей набо­ра, моти­ви­ро­ва­ны кон­цеп­том. Он не сво­дит­ся к необ­хо­ди­мым и доста­точ­ным при­зна­кам. Их истин­ность про­из­вод­на не пря­мо от так назы­ва­е­мой «объ­ек­тив­ной дей­стви­тель­но­сти», а от спо­со­ба ее осво­е­ния язы­ко­вым кол­лек­ти­вом. Лек­си­че­ская кате­го­рия BATIKHÄXA кон­стру­и­ру­ет­ся не эти­ми при­зна­ка­ми, а, так ска­зать, «от гово­ря­ще­го» – от его осмыс­лен­ной ори­ен­та­ции в мире и его цен­ност­ных установок.

     То, как я опи­сал этот кон­цепт в самом нача­ле ста­тьи, – не в фор­ме опре­де­ле­ния, конеч­но, а ско­рее в образ­ном пред­став­ле­нии, спо­соб­ном «наве­ять» на чита­те­ля идею это­го сло­ва, – поз­во­ля­ет, мне кажет­ся, выде­лить его функ­ци­о­наль­ную доми­нан­ту. Она непо­сред­ствен­но свя­за­на с его, это­го ком­по­зи­та, внут­рен­ней фор­мой. Любо­пыт­но, что убе­ди­тель­но­го ее рас­кры­тия – при­чем тут батик? поче­му ведь­ма? какая меж­ду ними связь? – нет реши­тель­но нигде. Отдель­ных попы­ток, отно­ся­щих­ся пре­иму­ще­ствен­но к пер­во­му из этих двух ком­по­нен­тов, нема­ло, но ни одна из них ни этой свя­зи, ни идеи сло­ва не моти­ви­ру­ет. Батик свя­зы­ва­ет­ся, конеч­но, с дви­же­ни­ем хип­пи, 1960-ми – 1970-ми года­ми и тогдаш­ней модой на одеж­ды из бати­ка, фило­со­фи­ей тер­пи­мо­сти и т.п. Ну, а яркое мно­го­цве­тье бати­ка ассо­ци­и­ру­ет­ся у при­вер­жен­цев дру­гой идео­ло­гии с «муль­ти-куль­ти», поли­ти­кой иден­тич­но­сти и над­рыв­ным анти­ра­сиз­мом, вызы­ва­ю­щи­ми у них аллер­гию. Я бы доба­вил, пожа­луй, к этим ассо­ци­а­ци­ям еще одну: хип­пи в сво­их бала­хо­нах, с рас­пу­щен­ны­ми воло­са­ми «в самом деле» напо­ми­на­ют ведьм (мы ведь зна­ем, как они выгля­дят!). Что же каса­ет­ся вто­ро­го ком­по­нен­та, то он в созна­нии упо­треб­ля­ю­щих сло­веч­ко batikhäxa, – по мне­нию их кри­ти­ков, – пред­став­ля­ет собой обви­не­ние в бесов­ской при­ро­де и спо­соб дегу­ма­ни­за­ции тех, на кого оно обра­ще­но, и неиз­беж­но ассо­ци­и­ру­ет­ся с охо­той на ведьм и сред­не­ве­ко­вы­ми процессами.

Все это поле ассо­ци­а­ций, без­услов­но, оправ­дан­но. Тем не менее, суще­ство кон­цеп­та по-преж­не­му оста­ет­ся непро­зрач­ным. Оно опре­де­ля­ет­ся пред­став­ле­ни­ем о том, что абстракт­ные иде­а­лы чело­ве­ко­лю­бия, рав­но­пра­вия и т.п. ужи­ва­ют­ся у «батикхек­сы» с совер­шен­но кон­крет­ны­ми про­яв­ле­ни­я­ми злоб­ной нетер­пи­мо­сти в отно­ше­нии тех, кому чуж­ды лево­ли­бе­раль­ные взгля­ды. Это, так ска­зать, доб­рая фея с ког­тя­ми или, если угод­но, «озлоб­лен­ность добра» [2]. Такой вот оксю­мо­рон. На него я уже ука­зы­вал в опи­са­нии кон­цеп­та в пер­вом абза­це ста­тьи и еще раз далее в тек­сте, гово­ря о соеди­не­нии несо­еди­ни­мых моде­лей пове­де­ния. К это­му опи­са­нию сто­ит еще доба­вить, что самая абстракт­ность лево­ли­бе­раль­ных цен­но­стей «батикхек­сы» – так это выгля­дит в гла­зах их про­тив­ни­ков – есть про­яв­ле­ние того, что по-швед­ски назы­ва­ет­ся snällism [3]. Это идео­ло­ги­че­ски обу­слов­лен­ная доб­ро­же­ла­тель­ность, по суще­ству не под­креп­лен­ная лич­ной ответ­ствен­но­стью. Разу­ме­ет­ся, ассо­ци­а­ция с дви­же­ни­ем хип­пи и их про­по­ве­дью люб­ви, flower power («силой цве­тов»), в этом смыс­ле вполне оправ­дан­на. Про­ти­во­по­лож­ный же полюс наше­го оксю­мо­рон­но­го ком­по­зи­та, häxa, свя­зан имен­но с этой спо­соб­но­стью к остер­ве­не­нию по отно­ше­нию к «вра­гам», с готов­но­стью огрыз­нуть­ся, вон­зить клы­ки и пр. Понят­но, что бесов надо изго­нять из таких ведьм огнем, и это – доб­рое дело.

* * *

Теперь, когда мы про­яс­ни­ли, нако­нец, кон­цепт сло­ва batikhäxa, долж­но быть оче­вид­но, что для пере­да­чи в пере­во­де может пона­до­бить­ся один из двух под­хо­дов. Один – для тех ситу­а­ций, когда это сло­во исхо­дит от хули­те­лей «ведьм» или вкла­ды­ва­ет­ся в их уста как брань, уни­зи­тель­ная клич­ка или издев­ка, дру­гой – когда его с сар­каз­мом, заост­рен­ным про­тив этих хули­те­лей, при­сва­и­ва­ют себе сами «ведь­мы», гово­ря о себе с вызо­вом, что да, по отно­ше­нию к ним они – ведь­мы. Ино­гда, впро­чем, встре­ча­ют­ся кон­тек­сты, когда «вызов» явно не выра­жен, как в при­ме­ре, при­ве­ден­ном в при­ме­ча­нии о сло­ве godhetsknarkare (см. [3]) или даже вовсе отсут­ству­ет, как, напри­мер, в назва­нии сай­та Batikhäxans webbshop, объ­еди­ня­ю­ще­го худож­ниц, искус­ство кото­рых свя­за­но, по-види­мо­му, с тра­ди­ци­я­ми бати­ка. Впро­чем, не исклю­че­но, что они раз­де­ля­ют и феми­нист­ские и дру­гие левые цен­но­сти. Как бы то ни было, воз­мож­ные вари­ан­ты пере­во­да для пер­во­го типа упо­треб­ле­ний, выра­жа­ю­щие поно­ше­ние или издев­ку в той или иной фор­ме, не все­гда при­год­ны для упо­треб­ле­ний вто­ро­го рода, выра­жа­щих мысль о ведь­мах на сто­роне чело­ве­ко­лю­бия. По-рус­ски они вряд ли мог­ли бы, гово­ря о себе, упо­тре­бить то же выра­же­ние, какое умест­но в устах их гони­те­лей. Так, воз­вра­ща­ясь к толь­ко что упо­мя­ну­то­му при­ме­ру, его автор едва ли ска­за­ла бы «Так я ста­ла феей с ког­тя­ми и доб­ро­ман­кой» или «полит­кор­рект­ной ведь­мой», «бабой-ягой с чело­ве­че­ским лицом», «полит­ру­ком от Мини­стер­ства люб­ви» или еще чем-нибудь в этом духе. Это было бы нечто вро­де илло­ку­тив­но­го само­убий­ства. Меж­ду тем, все эти «экви­ва­лен­ты» могут ока­зать­ся при­год­ны в каких-то кон­текстах пер­во­го типа как пара­фра­зы акту­аль­но­го аспек­та смыс­ла, выра­жа­е­мо­го с помо­щью сло­ва batikhäxa.

О сход­стве сло­ва batikhäxa с реа­ли­я­ми уже упо­ми­на­лось. Тео­рия пере­во­да отно­сит такие сло­ва к без­эк­ви­ва­лент­ной лек­си­ке, так как у них нет регу­ляр­ных сло­вар­ных соот­вет­ствий, пред­ла­гая пере­вод­чи­ку сле­ду­ю­щие потен­ци­аль­но воз­мож­ные реше­ния: заим­ство­ва­ние путем транс­кри­би­ро­ва­ния; каль­ки­ро­ва­ние, то есть помор­фем­ный пере­вод; исполь­зо­ва­ние бли­жай­ше­го ана­ло­га, то есть при­бли­зи­тель­но­го тер­ми­на, если в дан­ном кон­тек­сте это несу­ще­ствен­но для пони­ма­ния, или близ­ко­го к это­му «при­е­ма» пара­фра­за, то есть пере­вы­ра­же­ния зна­че­ния дру­ги­ми сло­ва­ми; опи­са­тель­ный пере­вод, то есть более или менее раз­вер­ну­тое рас­кры­тие значения.

Заим­ство­ва­ние в дан­ном слу­чае, без­услов­но, допу­сти­мо – но с огра­ни­че­ни­я­ми. Чита­тель, долж­но быть, обра­тил вни­ма­ние, что я исполь­зо­вал его неод­но­крат­но в тек­сте ста­тьи. Чисто тех­ни­че­ски, с фоне­ти­че­ской точ­ки зре­ния, оно воз­мож­но: [бат’икх’э́кса] нетруд­но про­чи­тать и про­из­не­сти, чего не ска­жешь о тран­скрип­ци­ях мно­гих дру­гих швед­ских слов. Но глав­ное усло­вие, конеч­но, состо­ит в том, что смысл, в каком оно упо­треб­ле­но, лег­ко пони­ма­ет­ся адре­са­том пере­во­да по кон­тек­сту (как в кон­тек­сте этой ста­тьи) либо по воз­мож­но­сти крат­ко и внят­но пояс­ня­ет­ся пере­вод­чи­ком тут же в тек­сте или, на худой конец, в снос­ке. Послед­нее име­ет смысл, если это заим­ство­ва­ние неод­но­крат­но повто­ря­ет­ся в даль­ней­шем. Внут­ри­тек­сто­вое пояс­не­ние, одна­ко, не может быть черес­чур про­стран­ным, и долж­но допол­нять кон­текст лишь мини­маль­но необ­хо­ди­мым обра­зом, про­яс­няя тот аспект кон­цеп­та, кото­рый акту­а­ли­зо­ван в кон­крет­ном выска­зы­ва­нии. Это, конеч­но, не все­гда воз­мож­но, в осо­бен­но­сти, когда жела­тель­но как-либо вос­про­из­ве­сти и сде­лать понят­ной внут­рен­нюю фор­му сло­ва. Об этом чуть ниже. Оправ­дан­ность заим­ство­ва­ния огра­ни­че­на еще и тем, что оно, в отли­чие от нео­ло­гиз­ма, пред­став­ля­ет собой попыт­ку при­вить чужое сло­во при­ни­ма­ю­ще­му язы­ку. А это име­ет смысл, если лек­си­ка­ли­за­ция соот­вет­ству­ю­ще­го чужо­го поня­тия в нем вос­тре­бо­ва­на. Сло­во batikhäxa вряд ли отно­сит­ся к этой категории.

Каль­ка, помор­фем­ная или с рекон­струк­ци­ей смыс­ло­во­го отно­ше­ния меж­ду ком­по­нен­та­ми ком­по­зи­та за счет про­ра­бот­ки син­так­си­че­ской свя­зи меж­ду ними, тоже мыс­ли­ма: бати­ко­вая ведь­ма, ведь­ма в бати­ке. Одна­ко сохра­ня­е­мая при этом внут­рен­няя фор­ма не ста­но­вит­ся про­зрач­ной. Соб­ствен­но гово­ря, она едва ли про­зрач­на и для носи­те­ля язы­ка, хотя он ее и «видит». Об этом сви­дель­ству­ет и отсут­ствие убе­ди­тель­ных тол­ко­ва­ний это­го «стран­но­го» соче­та­ния эле­мен­тов batik- и -häxa, о чем уже подроб­но ска­за­но выше. Поэто­му и при таком под­хо­де пона­до­би­лось бы пояснение.

Ана­ло­гов, как мне пред­став­ля­ет­ся, нет, но мож­но при­ду­мать пара­фраз, кото­рый если и не вос­про­из­во­дит вну­рен­нюю фор­му, что в слу­чае со сло­вом batikhäxa чрез­вы­чай­но важ­но, то, по край­ней мере, сохра­ня­ет нечто от исход­но­го обра­за: ведь­ма в цве­точ­ках. Это, соб­ствен­но, почти то же самое, что ведь­ма в бати­ке, но более внят­но с точ­ки зре­ния адре­са­та пере­во­да. Во-пер­вых, цве­ты лег­ко узна­ва­е­мы им как сим­вол доб­рых наме­ре­ний. Конеч­но, батик тоже может ассо­ци­и­ро­вать­ся с пре­крас­но­ду­ши­ем хип­пи, по край­ней мере у тех носи­те­лей рус­ско­го язы­ка, кто пом­нит про ”flower power”, но, я думаю, сте­пень узна­ва­е­мо­сти неве­ли­ка, ассо­ци­а­ция дале­ко­ва­та. Во-вто­рых, соеди­не­ние несо­еди­ни­мо­го в таком сло­во­со­че­та­нии рабо­та­ет, и смысл его доволь­но ясен: чита­тель пони­ма­ет, что ведь­ма, даже в цве­точ­ках, может про­явить свою опас­ную нату­ру. Кро­ме того, упо­треб­ле­ние умень­ши­тель­ной фор­мы цве­точ­ки здесь явно гово­рит о деко­ре и иронично.

Нако­нец, если в кон­тек­сте нет доста­точ­ной под­держ­ки для «вычис­ле­ния» смыс­ла это­го сло­ва адре­са­том пере­во­да или ее невоз­мож­но обес­пе­чить в пере­во­де в виде пояс­не­ния, то пона­до­бит­ся снос­ка, содер­жа­щая уже не мини­маль­ное пояс­не­ние, а тол­ко­ва­ние – то, что поче­му-то назы­ва­ют опи­са­тель­ным пере­во­дом, не отли­чая от пара­фра­за. В таком слу­чае, поче­му не вос­поль­зо­вать­ся опи­са­ни­ем кон­цеп­та, при­ве­ден­ным в этой статье?

* * *

В заклю­че­ние пред­ла­гаю обе­щан­ный вари­ант пере­во­да отрыв­ка из цити­ро­ван­ной рань­ше ста­тьи швед­ско­го публициста:

Ну и как про­шло ваше семей­ное рож­де­ство? Вы не пере­ру­га­лись из-за имми­гра­ци­он­ной поли­ти­ки, поедая селе­доч­ный сала­тик? Вам уда­лось раз­нять тетю Сусан­ну, эту ведь­му в цве­точ­ках, свих­нув­шу­ю­ся на левых иде­ях, и дядю Кнут­те, это­го фаши­сто­ид­но­го пред­ста­ви­те­ля пра­вых иди­о­тов? Все высто­я­ли в игре «Швед­ских демо­кра­тов не назы­вать»? Помог ли вам рож­де­ствен­ский шнапс про­гло­тить все шуточ­ки про полит­кор­рект­ную мафию, гото­вую при­сво­ить рож­де­ствен­ский празд­ник? Впро­чем, шуточ­ки ли? А ну как все это на пол­ном серьезе?

___________________

[1] Нуж­но, одна­ко, ого­во­рить­ся, что ISOF – это госу­дар­ствен­ный инсти­тут, осу­ществ­ля­ю­щий, сре­ди про­че­го, госу­дар­ствен­ную язы­ко­вую поли­ти­ку и, по-види­мо­му, не вполне сво­бод­ный от вли­я­ния доми­ни­ру­ю­щей идео­ло­гии и от нор­ма­ти­вой функ­ции, а зна­чит и от той самой полит­кор­рект­но­сти, в кото­рую целит сло­во batikhäxa.

[2] Вспо­ми­на­ет­ся еще вот эта строч­ка масте­ра фаль­ши­вой пате­ти­ки Евту­шен­ко: «Доб­ро долж­но быть с кула­ка­ми». Впро­чем, он ссы­ла­ет­ся на Свет­ло­ва, но без­ого­во­роч­но под­хва­ты­ва­ет и раз­ви­ва­ет. Сти­шок назы­ва­ет­ся, кста­ти, «Злость». В дей­стви­тель­но­сти источ­ни­ком явля­ют­ся гра­фо­ман­ские вир­ши извест­но­го хра­ни­те­ля пат­ри­о­ти­че­ских скреп Куня­е­ва. На все это сов­ко­вое хан­же­ство в интер­не­те гуля­ет заме­ча­тель­ная паро­дия Дм. Баг­ре­цо­ва, пря­мо по теме:

Доб­ро, долж­но быть, с кула­ка­ми,
С хво­стом и ост­ры­ми рога­ми,
С копы­та­ми и с боро­дой.
Колю­чей шер­стию покры­то,
Огнем дыша, бия копы­том,
Оно при­дет и за тобой!

[3] В швед­ском язы­ке есть еще одно сло­во, кон­цеп­ту­аль­но близ­кое это­му и неред­ко упо­треб­ля­мое в одном ряду с batikhäxa. Вот убе­ди­тель­ный при­мер:  Så blev jag batikhäxa och godhetsknarkare. – Так я ста­ла батикхек­сой и «доб­ро­ман­кой». Это сло­веч­ко так же мало под­да­ет­ся «объ­ек­тив­но­му» опре­де­ле­нию, как и batikhäxa, или, если уж на то пошло, как рус­ские сло­ва типа совок или ват­ни­ца. Все извест­ные мне попыт­ки дать этим двум послед­ним опре­де­ле­ние сво­дят­ся к бес­ко­неч­но­му исчис­ле­нию «при­мет» или ситу­а­ций, в кото­рых, по мне­нию авто­ров опре­де­ле­ний, умест­но их упо­треб­ле­ние, но не дают пси­хо­ло­ги­че­ски досто­вер­ной фор­му­лы кон­цеп­та. В эту ловуш­ку объ­ек­ти­виз­ма уго­дил даже зна­ме­ни­тый лите­ра­ту­ро­вед, эссе­ист и энцик­ло­пе­дист Омри Ронен; см. его ста­тью «Совок» в ж. «Звез­да», №11, 2007.