Многие посетители моего сайта заходят в раздел «Дополнения к словарю»1), где я более или менее регулярно размещаю новые словарные разработки. Всякий раз я извещаю об этом, публикуя список добавляемых слов и выражений на моей странице в фейсбуке. Но так как не все, кому это может быть интересно, жалуют фейсбук, я буду отныне уведомлять об этом и здесь на сайте. Вот самые последние дополнения:
AI-ASSISTENT; ⁿAKTÖR; BESÖKSNÄRINGEN; BÄRANDE; ª CSS; DIGITALTEKNIKEN, UPPKOPPLAD ¬DIGITALTEKNIK; DJURSKYDD; + DRÖNARE; EXPERIMENTGÅRD; FÖRMENT; FÖRTAPPAD; ⁿFRAMÅT; ⁿPÅ ¬HEMMAPLAN; INNOVATIONSHUBB; JORDHÄLSA; KOL(IN)LAGRING; ¬LAG OM OFFENTLIG UPPHANDLING; LANTBRUKSTEKNIK; ª LOU; ⁿLYFT; MILJÖCHEF; MÅLKONFLIKT; + NÄRINGSLIV; ⁿREGION; + ATT ¬RESERVERA SIG MOT; + SABOTAGE; SAMHÄLLSUTMANINGAR; ¬SLÅ ETT SLAG FÖR NGT; SMART; SMITTSPÅRNING; STORDATA; STRANDSKYDD; SÅROBOT; UTOMHUSSERVERING ; ATT NÅ ¬VÄGS ÄNDE
Прим. Сочетания размещаются под словом, помеченным знаком ¬ . Дополнения к словарным статьям, уже имеющимся в печатном издании моего словаря, обозначаются знаком +, а в шв.-рус. Norstedts’e – знаком ⁿ. Названия учреждений и организаций, а также акронимы и сокращения размещаются на отдельных страницах: ”Organisationer” и ”Akronymer och förkortningar”. В списке дополнений они помечаются символами º и ª соответственно.
Взятые изолированно, безотносительно ко всему корпусу словаря и его замыслу, эти списки могут показаться несколько хаотичными. В самом деле, зачем в словаре, ориентированном на лексику и фразеологию гражданского общества, СМИ, публичной администрации и т.п., такие слова, как framåt из общего словаря или sårobot из области сельскохозяйственной техники? Уж не растет ли словарь «как лопухи и лебеда»?
Нет, конечно. Несмотря на кажущуюся произвольность отбора, в нем есть своя система. Этот словарь не соревнуется с общеязыковым, но и тематическим или специальным он тоже не является. При заданной общей ориентации и в ее рамках, весьма, впрочем, широких, я отбираю в него только то, что не имеет приемлемых для перевода или вообще никаких лексикализованных соответствий в русском языке. Речь идет не только и не столько о восполнении пробелов в существующих шведско-русских источниках2), не о тривиальных лакунах, когда не удается отыскать искомое слово или единственно точный вариант перевода – именно тот, который нужен. Речь о том, что традиционный двуязычный словарь не схватывает существа слова, не узнает его «истинной физиономии», по счастливому выражению Льва Щербы, и это сплошь и рядом. С этой точки зрения следовало бы переписать весь словарь, ибо всякое чужое слово уникально и не имеет концептуально точного соответствия в другом языке. Нельзя, однако, объять необъятное; отсюда и неизбежная «неполнота» моего словаря. Зато в нем последовательно выдерживается установка на «узнавание» существа, «идеи», смысловой специфики чужого слова, то есть на то, что техника перевода есть техника понимания. Он создается переводчиком для переводчиков.
Взгляните еще раз на приведенный список дополнений. В нем много слов, которые выглядят безобидно, но вызывают затруднения при переводе содержащих их фрагментов текста. В ряде случаев эти добавления и в самом деле восполняют лакуны общеязыкового словаря: не учтенные в нем слова и, в особенности, не предусматриваемые им употребления, хотя в текстах СМИ они отнюдь не редкость. Но с точки зрения идеологии моего словаря не это главное. Практическому переводчику нужен не столько готовый инвентарь значений, сколько толкования, варианты перевода и примеры, такие, которые позволят ему «схватывать» смысловую специфику этих слов, сочетаний и с уверенностью находить хорошие контекстуальные варианты, даже если они никакими словарями не предусмотрены. Показательны в этом отношении такие слова, как miljöchef или utomhusservering: вроде бы вполне понятные, но буквально расплывающиеся под руками, как только дело доходит до перевода.
Замечу, что целый ряд слов и сочетаний я беззастенчиво выписал из одной-единственной газетной статьи. С переводческой точки зрения не лишено интереса, как много всего оказывается за пределами словарей в тексте рядовой статьи, рассчитанной на массового читателя, читателя-неспециалиста. Таких слов и выражений, которые не только не переводимы по словарю, но для перевода которых и отыскание соответствий в интернете оказывается нетривиальной задачей. Мои дополнения – из этого разряда. Ну, а когда у вас нет под рукой моего словаря, или искомое словечко в него еще не попало ( 🙂 ), то вам как переводчику нужно сперва проделать работу понимания, исходя из контекста в целом, и самому придумать мыслимые соответствия, пусть только очень предварительные, на уровне догадок. А затем отыскать им подтверждение и уточнение в тематически близких текстах интернета или отвергнуть и начать заново. Это процесс итеративный.
Конечно, речь не о терминах или, во всяком случае, не только о них. Так, miljöchef только «притворяется» термином, а в реальных употреблениях реализуется во множестве значений – при том, что никакого столь же емкого соответствия у него в русском языке нет. Или возьмем слово sårobot3). В словаре его, понятное дело, нет: это совсем новые технологии. Казалось бы, простой случай: переводчик легко сложит два и два: ’сеять’ + ’робот’, примерно по тому же принципу, как мы строим сочетания с относительным прилагательным: посевной робот. Ошибки, по-видимому, не будет. Тем не менее, может потребоваться терминологически более точное или, по крайней мере, более принятое выражение: робот для посадки семян.
Другие члены списка – это самые обыкновенные слова общего лексикона, но в значениях, обычно семантически производных, которых в словаре нет, но уже укоренившихся, то есть со стертой метафорой: такие, как lyft, hemmaplan. То же в отношении фразеологизмов. Что значит slå ett slag för ngt., «понятно», но конкретный перевод будет неизбежно обусловлен прагматикой ситуации и редко возможен по словарю, где нет ничего, кроме «пропагандировать».
___________________________
1) Eugene Rivelis. Svensk-rysk samhällsordbok. JURIDIK, FÖRVALTNING, EKONOMI, CIVILSAMHÄLLE, MEDIA. Stockhom: Interword, 2017. [Шведско-русский словарь-справочник. Право, администрация, экономика, гражданское общество, медиа.]
2) А по существу, в единственном практически пригодном общеязыковом словаре Norstedts stora ryska ordbok (2012). Однако, эпитет stora ему не к лицу: даже по самому доброжелательному подсчету в его шведско-русской части не более 40 тысяч слов – втрое меньше, чем полагается настоящему большому словарю и чем заявлено издателями в аннотации. Впрочем, важно, как известно, не как голосуют, а как считают голоса.
Исчерпывающий аннотированный перечень лексикографических источников для работы со шведским языком интересующийся читатель найдет в моей новой книге «Переводи не слова а смысл. Мастер-класс по письменному переводу нехудожественного текста (на материале шведского языка). Теория и практика концептуального перевода». М.: Флинта / Стокгольм: Interword, 2020.
3) Он имеет право на включение в мой словарь хотя бы и потому, что это – одно из имен парадигматического сдвига, происходящего в технологии с/х производства, и термины вроде этого больше не техническая экзотика, а достояние общего языка. Новые интеллектуальные технологии помогают решать острейшие социальные проблемы, такие, как возможный кризис производства продуктов питания. Вот почему такие термины не противоречат замыслу моего словаря. Но для включения в него этого недостаточно. Нужно еще, чтобы такой термин содержал какую-нибудь «интригу» с точки зрения перевода. Здесь она заключается в том, что переводчик не вправе безоговорочно доверять результату словосложения, он не удовлетворится приблизительным сходством, но поймет, что речь идет о чем-то более интересном, чем автоматизированная сеялка.