О кон­цеп­ту­аль­ных несо­от­вет­стви­ях в лек­си­ке мож­но гово­рить до бес­ко­неч­но­сти, какое сло­во ни возь­ми. Посколь­ку тож­деств нет не толь­ко меж­ду так назы­ва­е­мы­ми сино­ни­ма­ми одно­го язы­ка, но и меж­ду ними и их сло­вар­ны­ми соот­вет­стви­я­ми, опять же так назы­ва­е­мы­ми экви­ва­лен­та­ми, в пере­вод­ном словаре.

Про­стей­ший при­мер – впро­чем, если вду­мать­ся, не такой уж про­стой – из язы­ка швед­ской бюро­кра­тии. Язык этот, kanslisvenska, необык­но­вен­но «богат и могуч». Воз­мож­но, это свя­за­но с его мно­го­ве­ко­вым – со вре­мен канц­ле­ра Аксе­ля Оксен­шер­ны, а то и рань­ше – раз­ви­ти­ем в духе чест­но­го и скру­пу­лез­но­го испол­не­ния чинов­ни­ка­ми зако­нов и сво­их обязанностей.

Речь пой­дет о целом семей­стве швед­ских слов с общим зна­че­ни­ем ’под­пись’.

Пере­во­дя анке­ту, вы непре­мен­но дой­де­те до гра­фы Namnnteckning. То есть «под­пись» по-рус­ски. Но в дру­гих жан­рах и кон­текстах вам встре­тят­ся еще underteckning – сло­во, обо­зна­ча­ю­щее про­це­ду­ру под­пи­са­ния како­го-нибудь дого­во­ра, согла­ше­ния – неваж­но, меж­ду­на­род­но­го или меж­ду всту­па­ю­щи­ми в брак; namnunderteckning, underskrift, namnunderskrift, а так­же påskrift, то есть виза, резо­лю­ция, над­пись началь­ству­ю­ще­го лица на пред­став­лен­ном ему доку­мен­те, плюс signatur, т.е. при­мер­но то же, что namnteckning, но осо­бо под­чер­ки­ва­ю­щее эмбле­ма­тич­ность под­пи­си, узна­ва­е­мую инди­ви­ду­аль­ность стиля.

И не исклю­че­но, что я еще что-то пропустил.

Как быть пере­вод­чи­ку? Как их отли­чать? Да и надо ли? В рус­ском язы­ке толь­ко все­го и есть, что одно сло­во, тогда как швед­ский бюро­крат раз­ли­ча­ет в под­пи­сях какие-то нюан­сы смыс­ла, как эски­мос – виды сне­га. Ждать помо­щи от дву­языч­но­го сло­ва­ря не при­хо­дит­ся: сло­ва namnteckning, underskrift и namnunderskrift в Norstedts Stora¹⁾ Ryska Ordbok никак не раз­ли­ча­ют­ся, а påskrift в одном из зна­че­ний пода­ет­ся как ’над­пись’, без каких-либо уточ­не­ний, а в том, кото­рое нас здесь инте­ре­су­ет, – ну да, вы дога­да­лись! – как ’под­пись’. Но если так, то зачем же швед­ско­му язы­ку все эти сло­ва, выра­жа­ю­щие «одно и то же»? И это еще не все. Для пол­но­ты кар­ти­ны доба­вим к ним еще signatur, кото­рое, если верить сло­ва­рю, в пер­вом и глав­ном зна­че­нии объ­яв­ля­ет­ся сино­ни­мом namnteckning, т.е. зна­чит – вер­но! – ’под­пись’. Но и на этом нель­зя успо­ко­ить­ся. Слó­ва underteckning в Norstedts’e нет, так как оно про­из­вод­но от гла­го­ла underteckna и вро­де бы лише­но само­сто­я­тель­но­го зна­че­ния, но зато для гла­го­ла зна­че­ние ука­за­но как ’подписывать/подписать’.

* * *

Итак, мож­но ли выявить отли­чия меж­ду швед­ски­ми «сино­ни­ма­ми», и если да, то нуж­но ли – и как – отра­жать их в переводе?

Нач­ну со вто­ро­го. Чаще все­го, не нуж­но. Смыс­ло­вой отте­нок будет ясен из опи­сы­ва­е­мой ситу­а­ции или, выра­жа­ясь по-науч­но­му, опре­де­ля­ет­ся ее праг­ма­ти­кой. Так, швед упо­тре­бит сло­во påskrift, имея в виду не под­пись вооб­ще и не обя­за­тель­но толь­ко под­пись, а, как уже ска­за­но, поме­ту долж­ност­но­го лица на доку­мен­те: одоб­ре­ние, оцен­ку, заме­ча­ние и т.п.. Underskrift и namnunderskrift – это и в самом деле одно и то же: под­пись, но, в отли­чие от namnteckning, не столь­ко для иден­ти­фи­ка­ции под­пи­сав­ше­го­ся субъ­ек­та, сколь­ко для заве­ре­ния аутен­тич­но­сти доку­мен­та. Одна­ко это «одно и то же» пода­ет­ся при упо­треб­ле­нии слов underskrift и namnunderskrift в несколь­ко отлич­ном ракур­се, т.е. кон­цеп­ту­а­ли­зи­ру­ет­ся не совсем оди­на­ко­во. У пер­во­го в фоку­се – заве­ря­ю­щая под­пись в кон­це доку­мен­та, у вто­ро­го – ’в кон­це доку­мен­та сто­ит (или долж­на сто­ять) под­пись ответ­ствен­но­го лица’. Раз­ли­чие здесь весь­ма «тон­кое», но, к чести авто­ров швед­ско­го тол­ко­во­го сло­ва­ря, SO, оно там отмечено.

Разу­ме­ет­ся, ска­зан­ное выше об этих сло­вах – это лишь набро­сок кон­цеп­ту­аль­но­го под­хо­да к раз­ли­че­нию т.н. сино­ни­мов²⁾. Вни­ма­тель­ный ана­лиз и сопо­став­ле­ние кон­тек­стов, к кото­рым тяго­те­ет каж­дое из этих слов, мог бы выявить отли­чия «идеи» одно­го сло­ва от «идеи» дру­гих, на него похо­жих, с более высо­кой сте­пе­нью точ­но­сти. Здесь, одна­ко, я не ста­вил себе такой зада­чи – тут не место для моно­гра­фий. Сде­лать это быва­ет совсем не про­сто, и дву­языч­ный сло­варь почти нико­гда не пред­ла­га­ет удо­вле­во­ри­тель­ных раз­гра­ни­че­ний, а ходит кру­га­ми. То есть выра­жая одно через дру­гое, а дру­гое – через то же самое. Поэто­му, уже вла­дея в доста­точ­ной сте­пе­ни швед­ским язы­ком, сле­ду­ет поль­зо­вать­ся в первую оче­редь тол­ко­вым сло­ва­рем, к чему настой­чи­во при­зы­вал еще Л.В. Щер­ба. SO в этом смыс­ле – образ­цо­вый сло­варь: его соста­ви­те­ли после­до­ва­тель­но избе­га­ют неот­ли­чи­мых опре­де­ле­ний при сино­ни­мах, ста­ра­ясь уло­вить уни­каль­ную сущ­ность каж­до­го. Хотя это и не все­гда удается … 🙁 

¹⁾ На повер­ку в нем не более 45 тыс. сло­вар­ных ста­тей, и пото­му он ни по каким мер­кам не может пре­тен­до­вать на зва­ние «боль­шо­го». Это про­сто-напро­сто недоб­ро­со­вест­ная рекла­ма. Но даже если бы его рас­ши­ри­ли до ста­ту­са ”comprehensive”, это не изба­ви­ло бы его от пороч­ных кру­гов и отож­деств­ле­ния того, что кон­цеп­ту­аль­но отлич­но. Это порок всех без исклю­че­ния дву­языч­ных сло­ва­рей, ори­ен­ти­ро­ван­ных на инвен­та­ри­за­цию значений.

²⁾ Я попы­та­юсь раз­гра­ни­чить их более отчет­ли­во в допол­не­ни­ях к Samhällsordboken, мое­му «Сло­ва­рю-спра­воч­ни­ку» по юри­ди­че­ской, эко­но­ми­че­ской, обще­ствен­но-поли­ти­че­ской и медий­ной тема­ти­ке. Загля­ды­вай­те сюда.