О концептуальных несоответствиях в лексике можно говорить до бесконечности, какое слово ни возьми. Поскольку тождеств нет не только между так называемыми синонимами одного языка, но и между ними и их словарными соответствиями, опять же так называемыми эквивалентами, в переводном словаре.
Простейший пример – впрочем, если вдуматься, не такой уж простой – из языка шведской бюрократии. Язык этот, kanslisvenska, необыкновенно «богат и могуч». Возможно, это связано с его многовековым – со времен канцлера Акселя Оксеншерны, а то и раньше – развитием в духе честного и скрупулезного исполнения чиновниками законов и своих обязанностей.
Continue reading Не только во зло: бюрократ как языкотворец
значений, причем замена одного синонима другим неизбежно привносит в высказывание прагматическую – т.е. смысловую – погрешность, пусть и пренебрежимо малую. И это относится не только к парам слов, которые якобы значат одно и то же, но и к парам конструкций. Примером мне в одном из последних постов на эту тему в фейсбуке послужила набившая всем оскомину пара нажать кнопку vs. нажать 
Поэтому нам стоило бы задаться вопросом, как это в условиях незыблемой нормы язык вообще способен изменяться: ведь всякое новшество – это нарушитель конвенции. А ведь он меняется, да еще как! В некоторые эпохи – очень даже быстро. Быстрее всего, конечно, изменяется лексика, но и грамматика тоже, и даже интонационный рисунок русской речи. Мы живем как раз в такую эпоху.
есть в общем словаре и не имеет отношения к социальной и т.п. тематике? Забегая вперед, отвечу: