Мой пост в фейс­бу­ке Иисус с Попо­ка­те­пет­ля, или Про­по­ведь не с той горы (1/11–2017) ока­зал­ся тем сизи­фо­вым кам­нем, кото­рый я теперь на эту гору затал­ки­ваю, а он все ска­ты­ва­ет­ся. То есть я отве­чаю на ком­мен­та­рии и воз­ра­же­ния, а в ответ появ­ля­ют­ся все новые. Ну, а если серьез­но, то ока­за­лось, что в при­ме­ре из это­го поста, воз­ник­ше­го по курьез­но­му пово­ду, таи­лись отнюдь не три­ви­аль­ные пере­вод­че­ские проблемы.

Вос­про­из­во­жу этот пост здесь на тот слу­чай, если при­ве­ден­ная ссыл­ка поче­му-либо не сра­бо­та­ет или вам недо­суг гулять по ссылкам:

На мой чел­лендж пере­ве­сти при­ве­ден­ный выше заго­ло­вок посту­пи­ло несколь­ко пред­ло­же­ний. Если бег­ло пере­чис­лить воз­ни­ка­ю­щие при этом труд­но­сти, вер­нее типы трудностей,

• это уже упо­мя­ну­тая пере­вод­че­ская «обра­бот­ка» состав­ных слов на слу­чай, кото­рые в швед­ском язы­ке обра­зу­ют­ся с лег­ко­стью необык­но­вен­ной (из них цели­ком состав­лен заголовок);
• это извеч­ный вопрос о пере­во­де реа­лий (tacofredag);
• это несов­па­де­ние пред­став­ле­ний, сим­во­ли­зи­ру­е­мых каза­лось бы рав­но­знач­ны­ми сло­ва­ми двух язы­ков (напри­мер, storm vs. буря);
• это про­бле­ма избе­жа­ния вуль­гар­но­го буквализма;
• это пра­виль­ный выбор адре­са­та перевода;
• это спе­ци­фи­че­ские труд­но­сти, свя­зан­ные с пере­во­дом заго­лов­ков (он дол­жен быть ком­пакт­ным, но при этом функ­ци­о­наль­но и сти­ли­сти­че­ски рав­но­цен­ным оригиналу),
• и мно­гое другое,

то даже крат­кое их рас­смот­ре­ние потре­бо­ва­ло бы мно­гих стра­ниц и мно­го­го тео­ре­ти­зи­ро­ва­ния. Вме­сто это­го я зай­мусь кон­крет­ным раз­бо­ром при­слан­ных вари­ан­тов, ни один из кото­рых меня, увы, не удо­вле­тво­рил. Попут­но я пере­смот­рю и отверг­ну и свой соб­ствен­ный пер­во­на­чаль­ный пере­вод. Одна­ко, кон­кре­ти­ка кон­кре­ти­кой, но поста­ра­ем­ся не упус­кать из виду и постав­лен­ные вопросы.

Вот один из пред­ло­жен­ных вариантов:

(1) Вол­на него­до­ва­ния после цер­ков­ной пуб­ли­ка­ции о «тако­пят­ни­це».

С выбо­ром выра­же­ния вол­на него­до­ва­ния я цели­ком согла­сен. Но поче­му имен­но так, а не бук­валь­но: «буря нена­ви­сти»? Или любое из дру­гих мыс­ли­мых соче­та­ний слов буря, шторм, вол­на, с одной сто­ро­ны, и нена­висть, него­до­ва­ние, гнев , с дру­гой? Одно это дает 9 вари­ан­тов, но есть, конеч­но, и дру­гие, ска­жем шквал и воз­му­ще­ние. И чис­ло вари­ан­тов лави­но­об­раз­но воз­рас­тет до 16. Тем не менее, все, кто пред­ло­жи­ли пере­вод, каким-то без­оши­боч­ным чутьем выбра­ли имен­но вол­ну. Почему?

Ответ, лежа­щий на поверх­но­сти: пото­му, что вол­на него­до­ва­ния – это фра­зео­ло­гизм, устой­чи­вое соче­та­ние, мы так гово­рим, а все осталь­ное зву­чит не так иди­о­ма­тич­но. Это не вполне вер­но по фак­ту и совсем невер­но по суще­ству. Буря него­до­ва­ния и вол­на нена­ви­сти, напри­мер, тоже очень даже рас­про­стра­нен­ные и вполне иди­о­ма­тич­ные выра­же­ния. Но для дан­но­го слу­чая не под­хо­дят – по сугу­бо смыс­ло­вым сооб­ра­же­ни­ям. Оста­нов­люсь толь­ко на вари­ан­те буря нена­ви­сти. Ситу­а­ции, к кото­рым отно­сит­ся сло­во буря, – как в пря­мом, так и в пере­нос­ном зна­че­ни­ях, – харак­те­ри­зу­ют­ся не «нака­том», не мно­же­ствен­но­стью неза­ви­си­мых друг от дру­га реак­ций, а лока­ли­за­ци­ей во вре­ме­ни и в про­стран­стве. Она, буря то есть, «име­ет место» в неко­то­ром про­стран­стве, пусть и боль­шом, но все рав­но замкну­том, и ее кар­ти­на, вся цели­ком, «дана» в неко­то­рый момент вре­ме­ни. Мож­но пред­ста­вить бурю него­до­ва­ния в зале в ответ на воз­му­тив­шее пуб­ли­ку выступ­ле­ние или бурю про­те­стов в Бела­ру­си из-за пере­бо­ев с кар­тош­кой. Но hatstorm в нашем при­ме­ре – это имен­но вол­на, мно­же­ство воз­му­щен­ных реак­ций с раз­ных сто­рон и совер­шен­но не обя­за­тель­но одно­вре­мен­ных. Вот поче­му вол­на в пере­во­де это­го при­ме­ра точ­нее, чем буря.

Здесь име­ет смысл вспом­нить то, что выше было ска­за­но о несов­ме­сти­мо­сти: ведь по-швед­ски ска­за­но имен­но «буря», hatstorm, а ска­зать hatvåg хотя и мож­но, но это выра­же­ние встре­ча­ет­ся в два­дцать с лиш­ним раз реже, чем hatstorm, а в нашем при­ме­ре зву­ча­ло бы по мень­шей мере стран­но. Ина­че гово­ря, «идея» чужо­го сло­ва может не сов­па­дать, – и обыч­но не сов­па­да­ет! – с иде­ей яко­бы экви­ва­лент­но­го сво­е­го. Не пыта­ясь здесь ана­ли­зи­ро­вать отли­чие швед­ской бури от рус­ской, ска­жу толь­ко, что пере­вод­чик обя­за­тель­но дол­жен быть настро­ен на улав­ли­ва­ние таких несов­па­де­ний. Может быть это мы и назы­ва­ем чув­ством язы­ка: чут­кость к кон­цеп­ту сло­ва, опре­де­ля­ю­ще­му все его умест­ные употребления.

Теперь о вто­рой части пред­ло­жен­но­го выра­же­ния. Поче­му вол­на него­до­ва­ния, а не вол­на нена­ви­сти? Опять же, избе­гая про­стран­но­го ана­ли­за, огра­ни­чусь ссыл­кой на то, о чем толь­ко что ска­зал: швед­ское hat и рус­ское нена­висть не вполне сов­па­да­ют в отно­ше­нии «спек­тра» ситу­а­ций, к кото­рым они при­ме­ни­мы. Упо­тре­бить в дан­ном слу­чае сло­во нена­висть было бы явным перебором.

Идем даль­ше. Выра­же­ние цер­ков­ная пуб­ли­ка­ция неудач­но по двум при­чи­нам. Во-пер­вых, этот kyrkotweet не «пуб­ли­ка­ция». Так как сло­во твит дав­но уже пере­ко­че­ва­ло в рус­ский язык, его вполне мож­но сохра­нить в пере­во­де, а с ним и пред­став­ле­ние о неко­то­рой «несе­рьез­но­сти» или, если угод­но, неофи­ци­аль­но­сти жан­ра. Во-вто­рых, это пожа­луй «твит церк­ви» или «твит от церк­ви», а не «цер­ков­ный твит», так как име­ет­ся в виду его автор, а не его свой­ство ¹⁾.

И вот мы нако­нец добра­лись до пере­во­да сло­ва tacofredag. Ска­зать «тако­пят­ни­ца», застен­чи­во заклю­чив эту каль­ку со швед­ско­го сло­ва в кавыч­ки, зна­чит пой­ти по пути наи­мень­ше­го сопро­тив­ле­ния. Едва ли она вызо­вет хоть какие-нибудь внят­ные ассо­ци­а­ции у рус­ско­языч­но­го чита­те­ля. Ведь тут шут­ни­ки от пас­тыр­ско­го попе­че­ния чтó сде­ла­ли: заме­ни­ли неквас­ной хлеб, кото­рый Иисус пре­лом­лял на послед­ней вéче­ре (хлеб про­стой, бед­ный, по сути дела – мацу, при наступ­ле­нии шаб­ба­та), мек­си­кан­ской лепеш­кой. Поэто­му в сво­ем соб­ствен­ном пер­во­на­чаль­ном пере­во­де я пред­ло­жил «тако-вéче­ря». Мне тут же и воз­ра­зи­ли, что суть дела в том, что tacofredag – это уже тра­ди­ция, что ”мно­гие шве­ды в пят­ни­цу едят с семьей мек­си­кан­ские tacos; это быст­ро, сыт­но и все любят, осо­бен­но дети». Ну вот такая при­мер­но идил­лия, как на картинке.

Да, конеч­но. Но пере­вод-то адре­со­ван рус­ско­языч­но­му чита­те­лю, пред­по­ло­жи­тель­но не зна­ко­мо­му с экзо­ти­че­ски­ми швед­ски­ми реа­ли­я­ми. (А экзо­ти­че­ской эта реа­лия явля­ет­ся пото­му, что воз­ник­но­ве­ние это­го риту­а­ла – срав­ни­тель­но недав­не­го, – вырос­ше­го из бур­но­го роста потреб­ле­ния бур­ри­то, текс мек­са, тако и про­чей саль­сы, – вот это стран­ное при­стра­стие шве­дов к мек­си­кан­ской еде, едва ли объ­яс­ни­мо одним толь­ко убий­ствен­ным мар­ке­тин­гом этих про­дук­тов. Но это отдель­ная исто­рия). Даже мно­гим чита­те­лям, живу­щим в Шве­ции, эта реа­лия может ока­зать­ся неиз­вест­ной ²⁾. Тем более это отно­сит­ся к рос­сий­ско­му чита­те­лю. Ни сло­ва «тако­пят­ни­ца», ни обо­зна­ча­е­мо­го им швед­ско­го обы­чая рас­слаб­лять­ся по окон­ча­нии рабо­чей неде­ли в кру­гу семьи или дру­зей, сидя перед теле­ви­зо­ром и поедая лег­ко­при­го­тов­ля­е­мые закус­ки-тако, в Рос­сии не зна­ют. А без уче­та адре­са­та пере­вод заго­лов­ка не рабо­та­ет: вклю­че­ние в него каль­ки «тако­пят­ни­ца» не дает тако­му чита­те­лю клю­ча к тек­сту, ни даже наме­ка на его содер­жа­ние. Кро­ме того, в такой пере­да­че утра­чи­ва­ет­ся еван­гель­ский под­стекст, а это, на мой взгляд, важ­но сохранить.

Ого­во­рюсь, что пояс­не­ние в тек­сте или в снос­ке пона­до­бит­ся при любом пере­во­де заго­лов­ка, как бы ни хоте­лось это­го избе­жать. А для сохра­не­ния еван­гель­ской аллю­зии тоже при­дет­ся кое-чем пожерт­во­вать. Но и то и дру­гое мож­но все же сде­лать срав­ни­тель­но бес­кров­ным путем. Об этом чуть позже.

К ска­зан­но­му сле­ду­ет доба­вить, что рас­смот­рен­ный вари­ант пере­во­да никак не назо­вешь ком­пакт­ным и что он стра­да­ет бук­ва­лиз­мом в тяже­лой фор­ме, дела­ю­щим его син­так­си­че­ски неуклюжим.

Итак, не удо­вле­тво­рясь пред­ло­жен­ным вари­ан­том и остав­шись в шля­пе, я этот вари­ант под­ре­дак­ти­ро­вал, стре­мясь сде­лать его точ­нее и коро­че. Полу­чи­лось вот что:

(2) Вол­на него­до­ва­ния на твит церк­ви о тако-вечере.

Но чув­ство неудо­вле­тво­рен­но­сти оста­лось. Заго­ло­вок и прав­да стал ком­пакт­ней, но заме­на обсто­я­тель­но­го “по пово­ду” крат­ким “на” не вполне удач­на. Соче­та­ния него­до­вать на что-либо, него­до­ва­ние на что-либо не вызы­ва­ют ника­ких воз­ра­же­ний, а вот вол­на него­до­ва­ния на … немно­го режет слух. «Твит церк­ви» тоже зву­чит не очень глад­ко; обыч­но авто­ром тви­та пред­став­ля­ет­ся инди­вид, а не орга­ни­за­ция. Кро­ме того, и этот вари­ант вос­про­из­во­дит син­так­сис ори­ги­на­ла бук­валь­но. Есть и фоне­ти­че­ский казус: в фор­ме пред­лож­но­го паде­жа сло­во вéче­ря сов­па­да­ет со сло­вом вечер, а это здесь совсем не по делу. Все это и даль­ней­шие ком­мен­та­рии и пред­ло­же­ния заста­ви­ли меня поду­мать еще раз и поис­кать дру­го­го решения.

В ком­мен­та­ри­ях пред­ла­га­лись еще варианты:

но раз­би­рать их столь же подроб­но, я думаю, нет необ­хо­ди­мо­сти. Чита­те­лю и без того долж­но быть ясно, поче­му ни один из этих вари­ан­тов не кажет­ся мне при­ем­ле­мым. Но то, что меня под­толк­ну­ло к пере­смот­ру сво­е­го соб­ствен­но­го пере­во­да, был вопрос в одном из ком­мен­та­ри­ев, как пере­ве­сти fredagsmys ³⁾. На что я есте­ствен­но ( 🙂 ) отве­тил: фре­даг­смюс. Транс­ли­те­ра­ция чужой реа­лии, не име­ю­щей ника­ко­го соот­вет­ствия в язы­ке пере­во­да, дело обыч­ное, и таких сло­ве­чек в рус­ском язы­ке тьма. Кро­ме того, оно – в отли­чие от tacofredag – кое-где уже встре­ча­ет­ся в текстах о Шве­ции и ее тра­ди­ци­ях. Конеч­но, все­гда с пояс­не­ни­ем, и в ряде слу­ча­ев с ука­за­ни­ем: «дослов­но: пят­нич­ный уют». Что невер­но. Вто­рая часть fredagsmys явля­ет­ся отгла­голь­ным суще­стви­тель­ным и зна­чит не ’уют’, а ’det att mysa’, т.е. нечто вро­де ’пре­бы­ва­ние в состо­я­нии уют­но­го вре­мя­пре­про­вож­де­ния’. Но раз так, то ста­ло быть мож­но транс­ли­те­ри­ро­вать и tacofredag? Чем такофре­даг хуже фре­даг­смюс?

Стро­го гово­ря, ничем. Если не счи­тать того неболь­шо­го обсто­я­тель­ства, что эта ста­тья – не о швед­ских обы­ча­ях, и объ­яс­не­ния реа­лий в ней не пред­по­ла­га­ют­ся. Такая транс­ли­те­ра­ция была бы здесь, что назы­ва­ет­ся, не в жан­ре. Хотя пояс­не­ние, как уже гово­ри­лось, все рав­но пона­до­бит­ся. Все это наво­дит на мысль: а поче­му бы не оста­вить это сло­во без пере­во­да? Ведь в самом тви­те это хеш­тег, #tacofredag. Если при этом поста­рать­ся све­сти неиз­беж­ное пояс­не­ние в тек­сте к абсо­лют­но­му мини­му­му, напри­мер, так: «уют­ный семей­ный вечер в пят­ни­цу, нака­нуне выход­ных», – и к тому же вспом­нить, что в рус­ском язы­ке, сла­ва богу, есть неопре­де­лен­но-лич­ные пред­ло­же­ния, то аль­тер­на­тив­ное реше­ние напра­ши­ва­ет­ся само собой:

Него­ду­ют на цер­ковь за твит #tacofredag

«Вол­ну» мож­но было опу­стить: мно­же­ствен­но­го чис­ла, «мас­со­во­сти» гла­голь­ной фор­мы него­ду­ют доста­точ­но. Син­так­сис – рус­ский, а не копия швед­ско­го. Заго­ло­вок – ком­пакт­ный, а фор­ма хеш­те­га дает чита­те­лю сиг­нал, что пояс­не­ние в тек­сте будет и, может быть, воз­бу­дит у него любо­пыт­ство. А это для заго­лов­ка толь­ко плюс. Чем в таком вари­ан­те при­хо­дит­ся жерт­во­вать, так это ново­за­вет­ной аллю­зи­ей. Но и этот недо­ста­ток мож­но устра­нить: хеш­те­ги теперь допус­ка­ет­ся писать кирил­ли­цей, а пото­му мож­но исполь­зо­вать пер­во­на­чаль­но пред­ло­жен­ный мной вари­ант пере­во­да это­го сло­ва. В резуль­та­те полу­чит­ся пере­вод, отве­ча­ю­щий всем моим тре­бо­ва­ни­ям: сво­бод­ный от бук­ва­лиз­ма, ком­пакт­ный, брос­кий и доста­точ­но прозрачный:

Него­ду­ют на цер­ковь за твит #тако_вечеря

¹⁾ Здесь мы при­бли­жа­ем­ся вплот­ную к спо­со­бам обра­зо­ва­ния состав­ных поня­тий в швед­ском язы­ке, рас­по­ла­га­ю­щем по край­ней мере четырь­мя кон­струк­ци­я­ми: c ”при­тя­жа­тель­ным» ‑s в сере­дине и без него (напр., verkmästare и verksschef или bord(s)duk в двух вари­ан­тах), в раз­дель­ном напи­са­нии (kyrkans tweet) и с ”роди­тель­ным” пред­ло­гом av (våg av hat). Эти кон­струк­ции не сино­ни­мич­ны. Каж­дая из них несет осо­бую смыс­ло­вую нагруз­ку, но об этом мы пого­во­рим в дру­гой раз.

²⁾ Дол­жен при­знать­ся, что я тоже об этом не знал, пото­му пона­ча­лу и не понял, в чем тут шут­ка. Но и узнав, не нахо­жу в ней ниче­го ост­ро­ум­но­го. Мой инте­рес, одна­ко, в дру­гом: во-пер­вых, в спе­ци­фи­ке пере­во­да швед­ско­го тек­ста, изоби­лу­ю­ще­го слож­ны­ми сло­ва­ми, обра­зу­е­мы­ми на слу­чай; во-вто­рых, в пра­виль­ном выбо­ре адре­са­та пере­во­да. И, конеч­но, нель­зя не упо­мя­нуть про­бле­му рас­по­зна­ва­ния – реа­лий, т.н. лож­ных дру­зей, иди­ом и т.п. Об этом пой­дет речь в одной из ста­тей серии «Не быва­ет истин­ных дру­зей», кото­рую я сей­час готовлю.

³⁾ Автор ком­мен­та­рия пред­по­ло­жил, что tacofredag и fredagsmys в кон­тек­сте раз­би­ра­е­мо­го заго­лов­ка функ­ци­о­наль­но рав­но­цен­ны. Это не так. Глав­ный ком­по­нент в пер­вом сло­ве – fredag, пят­ни­ца. Упо­треб­ляя это сло­во «шут­ни­ки» наме­ка­ют на еван­гель­скую пят­ни­цу, на вечер послед­ней тра­пезы Иису­са с апо­сто­ла­ми. В тви­те, кото­рый этот эпи­зод обыг­ры­ва­ет, Иисус пере­би­ра­ет паль­чи­ка­ми в пред­вку­ше­нии ужи­на. Это о послед­ней пят­ни­це в его зем­ной жиз­ни, о кото­рой он зна­ет, что она послед­няя! Все это без­вкус­но и плос­ко, неза­ви­си­мо от того, веру­ю­щий вы или ате­ист. Но если заме­нить #tacofredag на #fredagsmys, то есть вече­рю, пусть и с тако, на уют­ный отдых после рабо­ты, то полу­чит­ся уже и вовсе откро­вен­ное хам­ство, а для веру­ю­ще­го – про­сто кощун­ство. Ведь это о чело­ве­ке, кото­рый не вкус­ный ужин в род­ном кру­гу пред­ви­дит, а пре­да­тель­ство и ско­рую мучи­тель­ную смерть. Ниче­го себе отдых! Ниче­го себе шуточ­ка! На такую заме­ну даже наши шут­ни­ки не отва­жи­лись бы.