В толковых словарях русского языка этому глаголу приписываются три значения: 1. приобрести что‑л. желаемое, 2. получить что‑л. нежелательное и вредное, и 3. протянуть еще сколько-то лет (только сов.). Обычно это выглядит так:
В 4‑е издание моего шведско-русского словаря-справочника Samhällsordbok попросился вот этот словомонстр из жаргона службы занятости. Смысл его при ближайшем рассмотрении понятен даже без обращения к Интеллекту: это зона, в пределах которой, по нормам службы, можно ежедневно ездить на работу и обратно. Стало быть, если вам на бирже труда предлагают работу в этих географических пределах, то вы не должны отказываться, не то вас могут лишить пособия.
These guys are creepy, and, yes, just weird as hell.
Из речи Тима Уолца на предвыборном ралли в Филадельфии о Трампе и его оруженосце Вэнсе
“Эти парни жуткие, и, да, просто чертовски странные.” —
Так эту фразу многократно цитировали в российских СМИ. Однако передача эпитета weird прилагательным странный должна вызывать недоумение. Во всяком случае, у того, кто знает, что это словцо тут же прилипло к Трампу. Непонятно, что такого в слове со значением ‘странный’, что могло бы ухватить Трампа за самое его существо и стать виральным. Ну, а тех, кто об этом не осведомлен, такой перевод просто обманывает.
Не так чтоб очень.
Почему именно это словечко прилипло к Трампу, а не, скажем, bizarre, grotesque, freaky или queer? Потому что эти слова скорее оскорбительны, чем ироничны. Рациональные аргументы – факты и здравый смысл – против этого персонажа не работают. Но и оскорблять его, в его же гопнической манере, не престало. А нужно снять с булли доспехи, чтобы все видели, как он нелеп. Поэтому weird.
Различение так называемых синонимов – одна из центральных проблем перевода и лексикографии, обучения языку, и абсолютно центральная в теории языка. Тезис об уникальности концептов, символизируемых единицами языка – NOSYNONYMS! – был убедительно заявлен Дуайтом Болинджером еще лет шестьдесят тому назад. Язык не бывает расточителен без нужды, и если в нем есть две отличающиеся друг от друга формы, то каждая из них обладает своей уникальной спецификой. Даже если их условия истинности, т.е. необходимые и достаточные признаки ситуаций, к которым их можно отнести, практически неотличимы. Языковые формы содержательны, и их содержание уникально. Оно-то и подлежит выявлению.
” А как можно некоряво перевести anknytning (как процесс и состояние) в контексте BVC* и новорожденности? Типа amning / fysisk närhet är viktigt för anknytning. Эмоциональная связь и ее … усиление?
Из обсуждения на фейсбуке
Почему возникло затруднение, довольно очевидно. Автор вопроса не распознал в этом слове термин. На что участники обсуждения тут же и указали: это психологический термин из понятийного аппарата так называемой «теории привязанности».
Новое издание моего словаря, значительно расширенное и актуализованное, только что вышло, но словарь – это жанр, не имеющий завершения. Поэтому рубрика дополнений будет продолжена.
Вопрос о переводе термина bevistalan возник на ФБ в шведской группе ”Auktoriserade tolkar och översättare”. Многие из ее членов занимаются устным переводом в судах и социальных органах, но с этим термином прежде не сталкивались. Просто потому, что обозначаемая им юридическая процедура, предусмотренная законом «Об особых правилах в отношении несовершеннолетних правонарушителей» (LUL, Lag med särskilda bestämmelser om unga lagöverträdare, 1964), до сих пор применялась чрезвычайно редко. Теперь же она приобрела актуальность в связи с большим ростом особо опасной преступности среди подростков.
В шведско-русском словаре его нет, но можно пройти через английский, откуда оно заимствовано путем калькирования: rogue + state. Например, отыскать skurkstat в шведско-английском разделе корпуса параллельных переводов glosbe или reverso, после чего русский перевод сочетания rogue state без труда отыщется в англо-русском корпусе этих ресурсов либо прямо в словарях Abby Lingvo или Multitran: государство-изгой. Еще один путь – заглянуть в шведскую «Википедию»»: вполне можно ожидать, что сведения о таком важном политическом концепте в ней найдутся. В самом деле, в ней есть статья ”Skurkstat” с отсылкой к соответствующей статье на русском языке: «Страны-изгои».
На слуху,
или Христианская демократия требует жертв
Эти выражения замелькали в шведских СМИ и соцсетях в перепалке, спровоцированной риторическим демаршем лидера ХД Эббы Кох (простите, Буш; оговорка по Фрейду): – Varför sköts det inte skarpt? Полиции следовало подстрелить хотя бы сотню разбушевавшихся погромщиков во время недавних массовых беспорядков в нескольких городах Швеции. Они же ранили – а могли убить! – не менее ста полицейских. Иначе говоря, было бы правильно открыть огонь по толпе, по всем этим исламистам и хулиганствующим иммигрантским андердогам.
Мы – сама доброта и человеколюбие. Мы феминистки, мы за права беженцев, за права ЛГБТ, за права зверушек, за мультикультуру, мы голосуем за левых, за политику идентичности. И не смейте возражать, если не хотите, чтобы мы навели на вас порчу!
ПРАВО • АДМИНИСТРАЦИЯ • ЭКОНОМИКА • ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО • МЕДИА
Издание 4-е, Стокгольм: Interword, 2025.
НОВОЕ ИЗДАНИЕ — результат масштабного обновления. Добавлено более 1500 словарных статей с пояснениями, справочным материалом, удобными вариантами перевода, переведенными примерами и системой перекрестных ссылок, связывающих тематически соотносимые понятия. Многое уточнено и актуализировано.
Вам предлагается уникальный двуязычный путеводитель по шведскому обществу, адресованный переводчикам и студентам. Он будет полезен и представителям разных профессий в процессе адаптации к шведским условиям.